Источник под Ай-Петри

Под Алупкою, на берегу Хаста-Баш, в незапамятно-давние годы
Жили древний старик и старуха; шалаш их уже не держал непогоды.
Дети выросли, стайкой весенних ручьёв свою долю искать разбежались,
Только крошечный садик кормил стариков, да и то – если год урожайный.

Вот почуял старик, что ему умирать, хоронить будет надобно вскоре.
И решил он последние силы собрать, и в лесу под горой сушняка наломать,
И продать на базаре в Мисхоре.
Снарядился старик с самой ранней поры – опоясался крепкой верёвкой,
Взял топор и пошёл до подножья горы, где ветра поработали ловко.

Шёл он долго и трудно. Но вот и гора, здесь всегда бурелома завалы,
Нарубил. Но усталость и пекло-жара сил отняли немало, немало.
Вдруг услышал журчание слабый старик, пригляделся – родник под горою!
Он к источнику жадно губами приник и насытился вкусной водою.

А потом, прислонившись к сосне, задремал. Но, проснувшись, опешил безмерно:
В небе крымском закат уж почти догорал – день к концу подошел незаметно.
И тогда в путь обратный старик поспешил, шибко вскинул вязанку на плечи,
Удивился: «Что ж мало я дров нарубил? Ведь нести-то совсем недалече!»

А старуха, отчаявшись ждать старика, в лес на поиски выйти решила,
И, с вязанкою встретив в пути мужика, не узнала и только спросила:
«Не видал ли ты, молодец, старого здесь? Я уже всё вокруг обыскала…»
«Что ты, мать! Или вовсе ослепла уже, что меня узнавать перестала!»

«Ты не смейся над бедной старухой – и твой через лет пятьдесят будет вечер…»
Догадался старик, что он пил под горой, что источник тот – юности вечной.
Рассказал он старухе о том роднике, и домой заспешил без наказа -
Столько дел оказалось по крепкой руке, по хозяйскому строгому глазу!

Проработав до полночи, вспомнил старик, что старуха давно бы вернулась!
И рванулся он в горы, и вот он – родник! Нет старухи! Ну где разминулись??
Проходил до рассвета. Младенческий крик под кустом! Взяв ребёнка на руки,
Несказанно тогда удивился старик: был младенец в лохмотьях старухи!

Слишком жадной жена оказалась, воды из источника выпила много…
И с тех пор к роднику затерялись следы, заросла лебедою дорога.