Белая скала

Глубину
мутят пороги.
Звезд не видно
в быстрине.
Все забудется
в дороге.
Все воротится
во сне.
(Ф.Г.Лорка)

Вот мы и в поезде. Я и моя подруга. Перестук колес утром навевает сон, подобный запаху болиголова. Ты хочешь проснуться, но запах уже сильнее тебя, и ты спишь в тяжелом дурмане. А за окнами плещется Сиваш. Точнее, я знала, я чувствовала, что он рядом. А в окне была ровная молочная белизна. Крым встречает нас туманом. Тут-тут-тук, говорят колеса, поезд мчится на юг, за окном - пустота. Может вода, может земля. Точка вне материального мира. До боли в глазах всматриваюсь в окно - все-таки, где же мы? Туман редеет ровно настолько, чтобы я смутно различила силуэт столба. Наверное, это поле. Значит - земля. А потом поезд чуть поворачивает, и я вижу солнце. Ослепительно белое пятно пытается прорваться сквозь плотную пелену тумана. Оно неверное, дрожащее, но по-своему непобедимое. Белое солнце.
А вечером мы уже сидели на гальке, слушали прибой и говорили о жизни. А у меня между пальцами тек и тек песок, подобно нашим словам, падающим в пустоту, подобно нашим жизням, что всегда в нас. Я почти не слышала голоса подруги: песок меж пальцев и плеск волны. Звезды. Мне хотелось увидеть, как они падают. И они стали падать.
Под вечер следующего дня, когда на поселок стали наползать тучи, мы пошли на море. Из-за моря шла гроза. Она медленно опоясывала сушу, замыкая нас, две маленькие фигурки на берегу, в кольцо. Еще немного, и гром раздастся прямо над нами.

Начинался дождь. Редкие капли тяжело падали в воду, и мерцая, гасли. Горизонт вспыхивал молниями, и с каждой минутой гроза приближалась. Интересно, я успею дойти хотя бы вон до того мыса прежде, чем дождь понесет со склонов потоки грязи и воды, смывая все попадающее ему на пути в море? Идти по мокрым камням тяжело, иногда мелкие острые камушки впиваются в босые ноги. Дорогу освещают только вспышки молний. Скоро гроза настигнет меня, и тогда придется худо. Ну же, еще немного, пытаюсь я уговорить себя. Но тело уже устало и продрогло. Телу хочется в тепло, к костру. Хочется пищи. Но еще больше ему хочется жить. Последний рывок. Вот и мыс. За мысом - долина. Я надеюсь, что тут я найду себе пристанище. Я уже почти бегу, слыша приближающийся гул - это накатывает стена дождя. Ну же, ну! Капля, другая, и вот уже ливень хлещет тупыми тяжелыми струями, мгновенно размывая весь мир и заменяя все цвета на серый. Но грозе уже не достать меня. Я сижу почти под навесом - каменная ниша словно создана для одиноких странников. Глаза закрываются сами собой, еще секунда, и я усну. И мне кажется, что вижу себя и еще кого-то, сидящих на берегу. Рядом бьют молнии. "Вы что, с ума сошли?", - шепчу я, и в тот момент вдруг ясно понимаю, что услышана. Женщина оборачивается, и глядя сквозь меня, кивает.

Что же было еще?
Была Башня. Утес Полета Драконов. Мыс Башенный. Много названий - смысл один. Башня спала. Бархатный сезон привлек на юг толпы народа, а там, наверху, должно быть тихо, чтобы услышать голос. И поэтому мы тоже были совсем другими: мы смеялись, лазили по ней, чтобы потом, опустившись вниз, навсегда запомнить прозрачное море, просвечивающее искрящимися камнями. Башню я тоже буду вспоминать потом. Мне там хорошо.
Еще мы поднимались на гору над поселком. Сначала - весело: где же вход? Потом интересно: кладбище над морем. Потом...

Дождь смыл дневную пыль, и небо засверкало. Чистое голубое небо, розовые лучи солнца, встающего из-за гор. Я тянусь к нему всем моим существом. Мне кажется, что сегодня мне крупно повезет, но как именно, еще предстоит узнать. Одежда мокрая, но это не беда. Солнце просушит ее в считанные часы.
Лучи солнца скользят по горе. Вот я уже купаюсь в солнечном потоке. Еще немного, и он коснется нетерпеливых волн, ластящихся внизу. Словно и не ревели они вчера, кусая валуны.
Сейчас мне кажется, что вся моя жизнь придумана плохим сказочником. Мне тяжело оглядываться назад: пепелище дома, плен, степь, чужой язык и чужое имя. Моего народа больше нет. Незачем мстить. Те, что пришли сюда, были сильнее нас. И, наверное, поэтому наши боги позволили нам умереть, оставив мне, последней из тысяч, горькое ощущение избранности и брошенности.
Мне вдруг остро захотелось увидеть, а что же за земли лежат там, за горами. Чтобы это понять, всего-то навсего нужно подняться наверх. Я иду по своим дорогам, ведомая лишь наитием, - только оно подсказывает мне, куда теперь. Теперь - наверх. Но так просто уйти я не могу. Спускаюсь вниз, оглядываю камни, по которым вчера бежала. Боги! и как я не свернула себе шею? И с разбегу прыгаю в воду, бьюсь коленкой об камень, и смеюсь над собственным ребячеством. Море искрится и приятно холодит тело. Пусть одежда сохнет на берегу. Камни нагреются, и я буду нежится на них. А пока надо нырять, добывая себе завтрак. Рапаны, крабы, мидии - я съем все, и мало мне не покажется.

Потом мы стали подниматься по узенькой промоине, так обманчиво напоминающей тропинку, наверх. Сквозь сосенки просвечивает море. Зеленое море, зеленые иголки, голубое небо. Не хватает только силуэта корабля. И тут кто-то второй внутри меня, хихикая, подсказывает: или галеры. Мы плюхаемся на теплую землю, и смотрим вниз: по ленте дороги проносятся машины. Но они уже далеко внизу, а мы не поднялись и до середины. Надо идти дальше.

Вот уже почти и вершина. Еще десяток шагов, и выше меня остаются только звезды. Солнце гаснет, уходя в седловину между гор. Облако, подсвеченное солнцем, напоминает всадника в сияющих доспехах, копье наперевес. Он готов к бою. А под ним складками, подобно небрежно сброшенному с его плеч плащу, сбегают вниз горы, и лишь далеко впереди опять устремляются ввысь.
Тень ложится между скал. И в мире есть только два цвета: красный и синий. И я - бледная точка. Я слышу как перекликаются птицы. Пустота ложится на сердце. Предчувствие, наверное, меня обмануло. Солнце садится, и свет стремительно меркнет. Еще немного, и темнота проглотит меня. И страшно того, что стоит за моими плечами. Но вдруг на склоне горы вспыхивает огонек...

Солнце садится. Его лучи скользят по облачкам, и вырисовывают разные фигуры. Всадник на коне, улитка, выставившая рожки, которые вдруг оказываются двумя глазами-стебельками неизвестного насекомого. Игра продолжается до тех пор, пока не начинают меркнуть краски. Но взгляд мой прикован к долине за горой. Я совершенно точно помню: она мне уже снилась. Там, ниже по склону стояла маленькая хижина, прилепившаяся к скале. Но это - в другой реальности, а здесь - густые заросли лилового бессмертника и солнечные батареи какого-то санатория.
Нет, это был только сон. Я оборачиваюсь к моим спутникам, чтобы предложить пойти домой - сумерки слишком быстро падают на землю, а дорогу мы совсем не знаем. "Да, пожалуй, пойдем", - глухо раздается где-то рядом со мной, но я никого не вижу. Силуэты моих друзей тают, подобно облакам. Темная тень падает внезапно мне на лицо, и боль входит в меня, и кто-то другой становится мной. Или я становлюсь другой? Существо бьется во мне, пытаясь освободиться. Оно, кажется, не менее испугано, чем я.
- Кто ты? - ветер гасит мой вопрос, но я чувствую, что мне ответят. - Кто ты?
- Алия. А ты?
- Татьяна.
- Где я? Я умерла?
- Вряд ли. Хотя не знаю.
- Я смотрела на небо...
- И что там было?
- Всадник.
- Всадник, поднимающий копье...
- ...И огонек вниз по склону.
- Там где дом?
- Там, где он, похоже, стоит...
Резкий порыв ветра бросает колючую пыль. Я закрываю лицо руками, пытаясь унять резь в глазах. Мои друзья недоуменно смотрят на меня: все это время я сидела и смотрела на темнеющие горы. Оцепенение слетает с меня. Примерещиться может что угодно. Информационные пласты, астральные поля. Сотня объяснений и не одного путного.

Я наконец-то сглатываю комок, застрявший в груди и наслаждением вдыхаю теплый вечерний воздух. Наваждение рассеялось. А еще несколько мгновений назад мне чудилось, что рядом со мной стоит светловолосая женщина. Я не понимаю, кто она: никогда не видела ни такой одежды, ни таких украшений. Местная жительница, привезенная рабыня, жрица неведомых богов... - все не то. Дух, призрак? Та'тьиа. Я никогда не слышала такого имени. Я почти забыла, что у людей бывают золотистые волосы.

Ночью, когда сон уже почти касается меня, я внезапно вспоминаю лицо, на секунду выхваченное из видения. Тугие кольца темных волос, смуглое, жестко очерченное лицо, глаза дикой кошки. Алия. Я чувствую незримый поток, который столкнул нас в трещине времени. Желание повторить контакт порождает двойника, легко летящего над горами в долину Ай-Серез. В место другого разлома, куда, я уверена в этом, она придет. Рано или поздно.

Огонек некоторое время горит, а потом кто-то невидимый задувает свечу. И только свет ущербной луны и звезд скупо освещает вершину горы. Я протягиваю руки к небу, туда, куда ушли мои родители, и родители родителей, все те, кого я знала, и кого не знала, кто был прежде меня и умер на моих глазах. Сегодня я буду танцевать. Даже если сделаю что-то неверно, никто не упрекнет. Я сама вытануцю рисунок, а падающие звезды и цикады - это лучшая музыка. Я становлюсь упрямым вьюнком, стремящимся ввысь, срываюсь ласточкой с огрубевших ладоней, слетаю с тетивы уставшего тела, скольжу меж темных лабиринтов снов. Выше, выше.

Только одна пристань знает твой челн,
Плыви же, плыви
Меж волн.
Солнце бродяг восходит в иной дали
Только безумный
Ищет земли.
Сильные ветры летят впереди над волной
Град потаенный
Сокрыт водой.
В этом мире не властна смерть
Всегда родится
Умеющий петь.
Только одна пристань знает твой челн,
Плыви же, плыви
Меж волн.

Рваный сон. Я все время просыпаюсь. Может, я просто переела за ужином? Но почему тогда я слышу как пульсирует в жилах кровь?

Мой танец закончился. Но я не спала всю ночь, словно бы ожидая чего-то. И волшебное было рядом. В какой-то момент оцепенение охватило меня, и тень, невидимая для глаз, устремилась вниз по склонам, коснулась кого-то, метнулась в сторону и опять натолкнулась на вечернюю гостью. Она сидела на большом камне, стоящем отдельно от скал, и смотрела мимо меня. Почему-то всплыла мысль: "А ведь она ждет". И словно подтверждая это, женщина повернулась ко мне.
- Ты пришла... - полуутвердительно, полувопросительно сказала она, словно не очень-то веря в это.
Вместо ответа я села рядом с ней.
- Скоро рассветет.
- Да, - женщина поежилась от холода, хотя вряд ли призрачная оболочка могла мерзнуть. - Мне кажется, ты мне снилась.
- Я?
- И домик в долине. Если завтра ты спустишься и застанешь там на пороге мужчину, который скажет тебе: "Ну и долго же ты добиралась, девочка"...
- То что?
- Не знаю. Мне страшно.
- Почему?
- Потому что это мне только снится, и то, что будешь делать ты, никогда не смогу я.
- Но если так будет, то значит ты предвидишь?
- Нет. Просто то, что было со мной, уже было... Я вижу отражения себя ушедшей. Мне хочется того, что уже ушло.
Я протягиваю руку и касаюсь плеча светловолосой женщины. Такое чувство, что мы - сестры, хотя это невозможно.
- Смотри, - говорю я. - Рассвет.
Мы сидим, прижавшись друг к дружке, и смотрим как встает солнце. Я чувствую, что между нами возникает странная связь, но не противлюсь этому.
- Мне пора, - говорит она. - Скоро просыпаться...

Сегодня мы собрались поехать покататься на катере. Который день мы пытаемся поймать его, но, увы, каждый раз что-то мешает. Дождь, шторм, лень, обед. Поэтому мы сидим уже два часа на пляже, изредка купаемся и играем в тотализатор: придет катер или нет, а если придет, то когда. Я смеюсь, но на душе орут кошки. Рыжие. С зелеными глазами. Алия - это мой сон, но до чего реальный.
На катерке мы плывем быстро, и редкие брызги падают на разгоряченные тела. Рядом с нами встают из воды серые скалы с редкими деревьями. Кучкующиеся туристы с палатками неимоверно ярких цветов. Караул-Оба, скала-сторож. Еще немного и катерок приплывет в Новый Свет. Там так здорово плавать, глядя сквозь огромную толщу воды на камни, обросшие водорослями. Катерок останавливается, и все, кто желает освежиться, спускаются в воду. Я ломаю внутреннее сопротивление и прыгаю ласточкой, как десять лет назад. Доли секунды полета, и брюхом об воду. Вот и вся романтика.

Наверное, под утро я все же забылась коротким сном. Иначе воспоминания ночи не были бы смазанными.
Солнце уже поднялось достаточно высоко и палило немилосердно. Пора было идти вниз, на поиски того загадочного огонька-домика. Иначе зачем я вообще лезла сюда?
Спуск оказался куда легче, чем я думала. Когда до домика оставалось всего ничего, я проверила, легко ли выходит из ножен мой маленький клинок. То ли от напряжения, то ли от быстрого движения сердце билось настолько сильно, что мне казалось, что его стук эхом отдается в горах. Десять, девять шагов... Поворот. За ним ночью я видела огонек.
На пороге маленького, прилепившегося к стене домика сидит мужчина. Он немолод и темноволос. В руке у него оструганная палочка, которой он что-то чертит по земле. Я замираю. Мужчина поднимает голову, оглядывает меня с ног до головы. Потом медленно встает и заходит в дом. Я жду.
- Входи, девочка, - слышу я его голос. - Давно ко мне никто не забредал.

Скоро закончится лето. Вот и здесь вместо бархатного сезона нас подстерегают дожди. Только зазеваешься, и все - вымокнешь до нитки. Тучи весь день висят над поселком, а над морем бессовестно сияет солнце. Мне грустно. Наверное оттого, что идет дождь. Юг и дождь - понятия несовместимые. Хочется уткнуться в любимое плечо и похныкать. Но вместо этого я предлагаю куда-нибудь отправиться. Хоть на край света. Не хотите так далеко? Тогда - в Мраморные пещеры. Это несколько ближе (по карте).
Деревья взбегают вверх по крутому склону. Ковер невысокой изумрудной травы пестрит цветами. Сквозь это великолепие, переваливаясь с боку на бок, тащится экскурсионный автобус. У нас - запланированная программа, и от нее ни шагу. А так хочется поваляться на лугу, полазить по горному лесу, найти родник и попить из него воды... Мне кажется, такой лес я любила всегда. У меня к нему особое отношение...

Вино бьет мне в голову. Густой терпкий аромат вплетается в дым костра. И откуда только он берет такое чудо? Но он, мой учитель, никогда не отвечает на подобные вопросы. Только пожимает плечами - разве это так важно?
Медленно подхожу к нему, сейчас я пьяна и мне все равно. Я прячу лицо у него на груди, чувствую тепло его тела, и смелея, касаюсь губ. Он мягко отстраняет меня, но не отпускает.
- Подожди немного. Сначала надо окончить то, зачем ты пришла...
Ах, да. Три года пролетели с того момента, как я перешагнула порог домика в долине. Его хозяин стал моим учителем. Строгим настолько, что иногда возникало искушение бросить все и сбежать, но я лишь крепче перехватывала меч. Мое первое оружие, которое я взяла не сама. Но не надо мне сейчас об этом напоминать. Я же чувствую, что все скоро закончится. И поэтому не хочу отступать. Он тот единственный, кто мне нужен и кого я люблю.
- Пожалуйста...
Он глядит мне в глаза, и я чувствую, что нечто подобное происходит и с ним. Учитель - ученик. Мужчина - женщина. Я - он.
- Я хочу быть твоей.
- Да, - отзывается он. - Сегодня - да.

Экскурсия окончена, мы налюбовались сказочными формами подземных творений природы, охладились до нужной температуры и хотим есть. Еще два часа - и мы дома. Экскурсионный автобус летит по Симферопольскому шоссе, экскурсовод монотонно бубнит про огромный исторический интерес, который представляют собой эти места, но я проваливаюсь в забытье. Мое сознание цепляется за сочетание слов: Белая скала, Ак-Кайя. Алия. Как же я могла забыть!..

Кровь медленно капает из раны, и я злюсь на себя за то, что позволила взять себя живой. Мои боги не защитили меня. Почему я не послушалась тебя, и бросилась вдогонку за тенью прошлого? Но я не могла позволить ходить по земле тому, кто исковеркал мою жизнь. Одному-единственному человеку. И вот я плачу за свою глупость. А ты, наверное, уже все понял. Дура.
Отбрасываю липкие волосы назад, но перед глазами все плывет, контуры людей расплывчаты. Моя участь предрешена - священная жертва пришлым богам. Но новые боги строят свои храмы на старых руинах. Ладно, хоть умереть достойно, и то хорошо. Но как не хочется!
Медленно поднимаюсь наверх, на жертвенную площадку. Каждый шаг отдается болью, но это не важно. Меня мучит другое. Что такое важное о себе я забыла? Белый камень и белое солнце. Ослепительная белизна. Мне кажется, что кто-то зовет меня. Наверное это ты, любимый? Белые волосы. Та'тьиа?

"...А еще раньше, как гласят местные предания, со скалы сбрасывали пленников, принося их, таким образом в жертву". Алия! Я чувствую, как стремительный водоворот поиска захватывает меня, и я стремительно погружаюсь в мир моих иллюзий. Так вот что меня так угнетало. Вот почему мне было так беспокойно. Крохотная темная точка медленно ползет по белой плоскости, мне трудно понять где это и в каком мире происходит. Но я точно знаю, это - конец. Мы забыли друг о друге, но смерть одной разорвет что-то в другой. И мир внутри одной из нас расколется, и бог знает, в какую переделку мы попадем.
Я чувствую твою боль и упрямство. Ты смеешься в лицо смерти, и поэтому я рядом. Ты зовешь меня? Но я уже здесь. Твои ноги уже донесли тебя до края обрыва. Еще шаг. Назад. Удар. Ты падаешь под ноги твоим врагам, а я швыряю в них клубок своей ярости. Бежим! Я ловлю стрелы, пущенные наспех, а ты бежишь вдоль пропасти. Их больше, но они не знают, что нас уже двое.
А потом наши тела словно сливаются: призрачное и реальное, и мы прыгаем вниз. Порыв ветра подхватывает тебя, но кажется, что ты летишь как птица. Смейся и смотри - они в ужасе бегут прочь. Твои боги живы. А внизу приближается водная гладь маленького озерка. Фонтан воды и грязи, на секунду тускнеющий мир. Ты свободна, Алия. Мы победили. И я чувствую, как кто-то вдали с облегчением вздыхает: жива. Живы.

Я поднимаюсь на ноги. Вокруг расстилается степь. Лишь вдалеке возвышается белой стеной Ак-Кайя. Им уже не догнать меня. А мне нужно домой...

Поезд уносит нас прочь от серого неба, дождя, шуршащего по камням. Говорят, в Москве стоит жара. Значит наше лето еще не кончилось. Я смотрю, как в окне мелькают деревья, дома, перелески. На меня накатывает волна сна. Тук-тук-тук, спи-спи-спи. Я закрываю глаза.
На пороге моего сна стоит черноволосая женщина, и машет мне рукой. Рядом с ней тот, кто дорог мне. В каком бы обличье не являлся. Я разлепляю глаза, и оборачиваюсь к подруге.
- Смотри, это мой сон...
- Разве? - смотрит недоуменно моя подруга. - А я думала, что мой...

Тайгана, 1996